Висенте Гиронес
Впереди быков бежало так много народу, что в воротах цирка образовалась пробка, и, когда быки, тяжелые, забрызганные грязью, сбившись в кучу, крутя рогами, набежали на толпу, один бык вырвался вперед, всадил рог в спину бегущему впереди человеку и поднял его на воздух. Когда рог вошел в тело, руки человека повисли, голова запрокинулась, и бык поднял его, а затем бросил на землю. Бык погнался еще за одним из бегущих, но тот скрылся в толпе, и толпа прорвалась в ворота, а за нею быки. Красные ворота цирка закрылись, с наружных балконов люди протискивались внутрь амфитеатра, раздался крик, потом — снова крик.
Мой приятный собеседник, с которым мы ведём задушевные беседы о вечности, ещё только размышляет о служениях отечеству (или человечеству), о славных победах и будущих книгах — хоть бы и прочитанных, читать книги ничуть не проще, нежели их писать. Я направляю его размышления в разные русла просто из весёлого настроения и каприза. Всё давно решено. Американский журналист Джейк Барнс, глазами которого мы видим бой быков в Памлоне (Э. Хемингуэй, «Фиеста»), оставляет нам имя этого убитого быком зеваки, чтобы каждый, кому захочется отчего-то остаться в истории, знал простой и надёжный способ. Ни служений, ни побед: Висенте Гиронеса провожали в последний путь все члены танцевальных обществ Памплоны, Эстельи, Тафальи и Сангесы, а сам он вполне заслуженно остался в памяти народной на долгие века. В Тафалье так уж точно.
Днем мы узнали, что убитого звали Висенте Гиронес и что приехал он из-под Тафальи. На другой день мы прочли в газетах, что ему было двадцать восемь лет, что у него была ферма, жена и двое детей. Как и до женитьбы, он каждый год приезжал на фиесту. Еще через день из Тафальи приехала его жена проститься с покойником, а назавтра в часовне св. Фермина было отпевание, и члены тафальского танцевального общества понесли гроб на вокзал. Впереди выступали барабаны, и дудки свистели, а позади гроба шла жена покойного и его двое детей. За ними шли все члены танцевальных обществ Памплоны, Эстельи, Тафальи и Сангесы, которые смогли остаться на похороны. Гроб погрузили в багажный вагон, а вдова с детьми, все трое, сели рядом в открытом вагоне третьего класса. Поезд резко дернул, потом плавно пошел под уклон, огибая плато, и умчался в Тафалью по равнине, где ветер колыхал пшеничные поля.