Книжечки

Снег. Замело.

Я ехал, поливая из бутылочки на лобовое стекло стекломоем и слушая «Фиесту» Хемингуэя. Было -18ºС. Когда дорога окончилась, мороз усилился, а снег врезал как следует.

Снег. Замело.

Следующим утром я отчищал снег под Шекспира: последняя в его жизни пьеса «Мера за меру» давала много оттенков смысла и длилась всего 3 или 4 часа. Как раз на небольшой снегопад. -22ºС, никаких проблем. Если вы помните серию с Шекспиром с «Докторе Кто», то в пьесе он примерно такой и есть.

Гора снега.

Несколько следующих дней я сносил снег в одно место 2-3 раза в день под «Униженных и оскорбленных» в исполнении Кирилла Радцига, и если были в моей жизни благословенные дни, то это они и были. Уже в 09.00 я видел настоящее морозное утро (-26ºС, тепло), потом солнце пропадало, и начинались снежные часы. К 12.00 воздух прогревался до -20ºС. Потом зима брала своё.

Лопата для чистки снега после починки.

На третий день лопата сломалась, но лёгкий январский снег был вполне доступен её поверженным зубам. История Смита и всего населения романа в это время повергла меня в депрессию: никакой «Мажор» (надо сказать, я окольными путями узнал о существовании этого сериала) не мог сравниться с поворотами сюжета Достоевского. Размышляя о бесконечном идиотизме девочки Нелли, я купил другую лопатку и стал принимать гостей, ничего ещё не зная о правилах, принятых в хороших домах, следуя, однако, им интуитивно при -18ºС, уже потеплело.

Костик.

Снег не прекращался, но некоторое время пришлось чистить его под истории о том, что уборка снега бесполезна, а все мы умрём (исп. К. А.). Сказать по правде, он был прав, но эту историю я уже и сам исполнял ранее, так что слушать её не особенно проникновенное исполнение при -24ºС было довольно пресно. Я скучал по моим книжкам, не зная, впрочем, за что взяться при случае.

Прищепки под снегом.

Нил Гейман поселился в моём телефоне, и наступившее похолодание (-26ºС) не застало меня врасплох: грел голос Игоря Князева, бесконечно знакомый по «1Q84», и если вы не катались вечерами на велосипеде с наушником в правом ухе, из которого он звучит, а в другом шумит тихий какой-нибудь город, то начните сейчас, и поймёте, что к чему. Хотя нет, не начинайте, пока зима.

Снежная крыша.

За пару дней примерно одинаковой температуры я успел погрузиться в «Океан в конце дороги» Геймана, так что даже и не заметил, как грянуло -28ºС. В «Океане» я практически утонул.

Кошка Муся.

Гейман почему-то показался мне начинающим автором, и чтобы убедиться, что это не так, пришлось лезть на сайт Абуки и узнавать о «Истории с кладбищем», которая, разумеется, не являлась для чистки снега каким-то прорывным произведением. Слушая этот текст, я каждый раз думал, что сюжет мне почему-то известен, но потом вспоминал, что ещё бы, сам автор в предисловии ссылается на «Книгу джунглей», постподернизм-с, да, собственно, и экзерсисы с лопатами можно пустить по этой части — части постмодернизма: снег, -22ºС. Благодаря длительности морозов такой температурный режим не выглядел особенно пугающим.

Потом я узнал, что Гейман автор двух серий Доктора, и не удивился.

Двор после чистки.

Обычного рекламного обзора в «Медузе» хватило, чтобы узнать несколько новых для меня авторов. Исигуро Кадзуо ворвался в уши бесконечно отстранённым голосом Ирины Ерисановой, и я до сих пор сильно сомневаюсь, живая ли она теперь или получила повестку на четвертую выемку. Каждый дослушавший её голос, проведший до конца сюжета книги «Не отпускай меня», мог бы стать её помощником, это даже не обсуждается. Вообще к тому времени резко потеплело и даже достигло -06ºС, но, сказать по правде, по коже мороз бежал — от текста.

Снеговик-птицеед.

Под мерный голос Ерисановой я даже слепил небольшого снеговика-птицееда (зерновой снеговик-птицеед приманивает птиц вкусной пшеницей, а затем вволю набивает живот доверчивыми пташками), что при +1ºС было легко и покойно, и я словно выполнил некоторый долг перед Кэтти, Томми и Рут и немножко перед всеми нами, кто не имел возможности лепить снеговиков, чистить снег три раза в день, строить снеговые фигуры и планы, читать и слушать книжки, которые рассказывают о других мирах, где есть кое-что поужаснее чистки снега.

Кресло для юкими.

В первый день я обнаружил кресло для юкими — наблюдения за снегом, известном празднике самураев. Книга про британских самураев — дворецких — того же Исигуро Кадзуо с уже как будто встречавшимся названием «Остаток дня» напомнила мне об этом кресле, что скрывается теперь под грудой снега (3-й снимок).

Я пытаюсь понять этот длинный снежный путь с 17 января по сей день, 1 февраля, и не могу: у нас тут около 0ºС, всё тает и уже последний месяц зимы, пора, наконец-то.

Ещё я слушал «Записки из подполья», но говоря по правде, мало что понял.

Автор этой душераздирающей истории: Oca | Рубрика: Культура и искусство
01-02-2016 | RSS 2.0 | Вы можете оставить сообщение, отправить trackback или поделиться:

2 комментария Желаешь попробовать? »

  1. Оля:

    У тебя муракамский какой-то стиль проявился:)

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

Подпишись на фид, и жди ответа: RSS 2.0!

Архивы

Свежие комментарии

Meta