Кабинет и кресло посередине

Я когда маленький был, врезалось в память: как за дверь комнаты захожу, в которой отец тогда жил, а в ней полумрак и коричнево. И полки там такие книжные, заводские, и тома на них рядами, некоторые ряды строгие, а некоторые наоборот: корешки книг и золотистые обрезы чередуются. Кабинет (я и слова такого не знал) — и кресло посередине. И кресло такое удобное, и стол к креслу придвинут письменный: светлый шпон, вытертые ручки, на столе бумаги.

Я всё пытался понять, откуда у меня это воспоминание может быть, потому что оно очень отчётливое, резкое — как фотокарточка на тиснёной бумаге, только цветная, каких тогда не было; и даже запах смутно всплывает. Отец в действительности что-то писал — статьи, письма, планы учительские, в конце концов. И стол у него такой мог быть, и кресло. Только с возрастом понял, что никакого кабинета на самом деле не было, и полок не было, даже и самодельных, и кресла не было, и стола с вытертыми ручками, а на нём бумаги, — нет, не было. Ничего не было, приснилось, наверное, и запомнилось почему-то.

Книги вот были.