Чай Ста Бамбуков

Две пачки вьетнамского чёрного чая прибыли ко мне в разное время. Левая пачка, что на фото выглядит синей, а на самом деле серебряная, что тебе то платье, досталась прямиком из Ханоя. Вторая, помнится, была представлена азербайджанцем. Недрогнувшая рука щёлкнула ножницами, зашипел змеёй воздух, из серебряной пачки хлынул знойный аромат вьетнамских улиц, запах хорошего дроблёного кокосового ореха, кажется, даже звуки далёкого дырчика можно было услышать.

Обычно в таких случаях рядом кладут коробок, чтобы каждый мог понять размер чайных стружек. Коробка не нашлось, прошу верить на слово: это были довольно увесистые палочки.

Счастье было бы неполным, если бы не удалось выяснить в точности: брёвна из чая имели отличную плавучесть, и при случае на мешке такого чая запросто можно было бы преодолеть Баб-эль-Мандебский пролив. Вкус, кстати, как вкус, ошибка неизвестных купажёров очевидна: не надо было настаивать, что это именно ЧЕРНЫЙ чай. Довольно было бы назвать его «Чай Ста Бамбуков» (Trà của một trăm tre) или «Слеза Дружбы Красной Кхмерки». А какого цвета у той слёзы, дело десятое.

Пачка золотистого цвета при взрезывании ножницами манерно пискнула, открывая своему первооткрывателю нечто похожее на семена крестоцветных. Редиса там. Капусты. Пахло это добро июльским лугом после покоса. Приятно пахло.

После заварки гранулы чая неожиданно дали коричневый оттенок воде, вкус настоявшегося напитка раскрылся. В нём появились нотки взмокшего под июльским же дождём табака, и не сойти мне с этого места, если я не узнал этот табак, хоть уже и не курю кучу времени. Это был вкус папирос Беломорканал, и только человек, который ни разу не закусывал папиросами, мог бы ошибиться.

Величественная картина открывалась с каждым глотком: вот большое — от Ньянчанга до Новосибирска — поле, и по всей длине этого поля прокошена дорожка, а по ней стоят стога, в стогах чай. А на одном стоге лежит человек, который косил, косил, да устал косить: после, мол, докошу. Докуривает он свою папироску и смотри, как горит Сансет, как танцуют Кришнаиты, как Китайцы распеваются перед караоке, и думает: ну вот и Памир. Почти дома.

И капли ласкового дождя стекают с июльских Стожар.