Кремлёвская ёлка

На ёлку в Кремль я попал совершенно случайно, и понравилось мне там — необыкновенно. И музыка весёлая, но не слишком громкая; и яркое всё, пёстрое, и все чем-то заняты, и шариков полно, и ёлка же — ого-го, и лица у всех радостные, и смотреть в глаза позволительно, и просто ходишь себе и улыбаешься. А оркестр Дедов Морозов замечательно радостную мелодию исполняет.

Опять же спектакль. Хореография, как я люблю, и песни, какие мне обычно нравятся. Спектакль же на один день, ну, на неделю, а мелодии все с тщанием выписаны, и оркестр же в записи участвовал, слышно, что оркестр. Валторны, гобой… А с другой стороны — явное влияние есть группы Ленинград. Как раз, как я люблю, музыка. И сиденья синие наконец-то посмотрел вживую, пощупал даже — прекрасные сиденья. Я про них ого-го сколько знаю, а пощупал — впервые.

Несколько удивился началу: выбежали громко смеющиеся феи. Очень эротичные, это даже с балкона было видать. Обступили старушку, и одна фея её поприветствовала вот так:

— Здарова, няня!

И она ещё эдак с вызовом сказала: здарова, здарова, мол, няня, я даже и подпрыгнул. А Никита повернулся и шепнул:

— Здарова! Ты бык, а я корова!

Молодец, говорю, запомнил, что так нельзя говорить. Мы действительно с его «здарова» периодически боремся.

Вообще, я с бумажкой сидел и записывал всякие понравившиеся мне выражения и некоторые партии некоторых персонажей. Писал, понимая, что они только в контексте спектакля такие яркие. И рассказать их вот так, без просмотра спектакля, невозможно. Непонятно без контекста будет. Ну вот как передать, что было очень смешно, когда волки пели «Ай лю-лю, лю-лю, лю-лю, лю! Ай лю-лю, лю-лю, лю-лю, лю!»? На мотивчик а ля Шнур? А было смешно. И я смеялся как заведённый, и Никита смеялся, мы просто чуть животики не надорвали. И вот как рассказать, что же там такого смешного было? Я не умею.

Но есть и на все времена вещи. Вот, к примеру, что пел Волк, переодетый в передник Красной Шапочки (старую форму старшеклассниц, кстати, в копейку). Завязка у песенки была «Жила на свете девочка 12 лет без малого» и сиииильно на первом куплете Мумий Троллй вспоминался. А к концу третьего вышла песенка на мотив Вилли Токарева:

Читательскими слёзками
Тропинка полита —
Не надо, дети, броские
Напяливать цвета!

И голос — с хрипотцой, приятный голос. И по тексту возразить нечего.

Пёсик с балалайкой частушку спел:

Снег на улице лежит,
Тузик к Бобику бежит,
А Дружок у загородки
Упаковку сторожит.

Тоже мне очень понравилось. Причём, когда Дружок слово «упаковку» пропел, я немедленно сообразил, что на этом слове должна быть контекстная ссылка по идее, только это ведь спектакль, а не Интернет, и ссылки не было.

В один из моментов я думал, что зритель взовьётся. И что будут аплодисменты, и крики: бис и браво. На сцене кузнецы стоят и посох Деда Мороза держат. Посох, кстати, выглядит хрустальным, и каким боком к хрусталю кузнецы — неясно, но это пусть. Так вот, кузнецы посох внимательно осматривают, а потом кто-то из кузнецов эдак крякает, рукой по ноге бьёт. Эх, говорит, харррроший посошок получился!

И все с таким жаром с ним соглашаются, что я себе представил репетиции, и как этот злополучный «посошок» они уже не один раз обсудили в курилке, а вот что значит — мастерство. Верю! Верю я в этот их посошок! Посошок вышел что надо!

Аплодисментов, кстати, не было, но взрослые незаметно переглянусь.

Зато когда спектакль закончился, я все ладоши себе отбил. Может, где-то и есть представления лучше, а только мне и это очень по душе пришлось. Свет, декорации, сцены массовые… А как Карабас незаметно пропал? Я даже не заметил, куда и когда.

И ведь ещё дали подарок! И там, в подарке, на минуточку, конфеты — ВСЕ. Вот просто все, какие только в голове можно воспроизвести. «Белочка»? Есть. «Мишка на севере»? Лежит. «Кара-Кум»? «Золотой петушок»? «Маска»? Хе! Всего по штучке имеется. «Гусиные лапки»? Ну, куда уж без «Гусиных лапок»!

А на самом дне, если порыться, карамель «Апельсиновая». Даже и писать про эту замечательную карамель не стану, как ей обычно весь пакетик с новогодним подарком забит, а сверху одна-две шоколадные конфетины. Думаю, составитель набора специально так сделал, чтобы родитель увидел знакомую обёрточку, и на минутку вспомнил какой-нибудь свой Новый год Не обязательно даже Кремлевская елка, просто. И чтоб вспыло в памяти, как конфеты после утренника на столе раскладывались, а есть их совсем не хотелось. Вот смотреть на это своё маленькое богатство, и всё.

Я посмотрел на карамельку, и вспомнил. И, думаю, другие родители тоже заглянули в коробочку, и тоже вспомнили что-то, только сами не поняли, что именно вспомнили. Я ведь с некоторыми родителями взглядами встретился и вижу: вспомнили. И мы внимательно посмотрели друг на друга, мысленно глазами пожали друг другу руки, и пошли одеваться.

Мы выходили из Покровских ворот, и я спросил у Никиты:

— Ну что, последняя ёлка в Кремле?

— Почему последняя? — удивился Никита.

— Ну, ты же сам говорил, что в последний раз идёшь, что взрослый уже, и что на следующий год уже ни к чему.

— Вот ерунда, — пожал плечами Никита. — Ну и взрослый, ну и что. Обязательно на следующий год сюда пойдём. Пойдём ведь, верно?

— Верно, — обрадовался я. — Обязательно так и сделаем. Это ты здорово придумал. Пошли Спасскую башню смотреть? Ты ведь хотел по Красной площади ночью прогуляться?

Никита нёс свою синенькую коробочку, и все дети тоже несли синенькие коробочки с красным Кремлём; и мороз немножко щипался, но не очень, а ровно настолько, чтобы дать понять, что уже зима, что теперь праздник, что вот-вот, и настанет Новый Год.